В ликвидации её последствий принимали участие и 13 новоспасцев. В числе первых ликвидаторов был Расим Ряшитович Абайдуллин.
До армии жизнь выпускника Бахтеевской средней школы Старокулаткинского района шла как обычно. В 1980 году поступил на факультет механизации Ульяновского сельскохозяйственного института, а в 1985 году окончил его. Работал по специальности в родном совхозе. Осенью 1985 года был призван в ряды Вооружённых Сил. Служил в Куйбышеве в войсках химической и радиационной защиты. Полгода прошли в учебном батальоне. Получил Расим звание сержанта, а вскоре, весной 1986 года, оказался в Чернобыле.
Зона Чернобыля
О страшной аварии, случившейся на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС, в первые дни страна не знала. Не ведали о том и военнослужащие. В ночь с 26 на 27 апреля три человека из химроты, в которой служил сержант Абайдуллин, подняли по тревоге.
— В Куйбышеве комплектовали нашу часть. В ней были солдаты, сержантский состав, офицеры из Шихан, Вольска Саратовской области. В три часа ночи погрузились в автомашину и отправились на аэродром. А там самолётом – на Украину. Куда и зачем летим, никто не знал, — рассказывает Расим Ряшитович. — Приземлились в аэропорту Борисполь близ Киева. Жили мы в палатках в десятикилометровой зоне от Чернобыля. Солдаты, сержанты срочной службы, «партизаны» — запасники, призванные по линии военкомата. Много нас там было. Особой опасности, мы, солдаты, не чувствовали. Казалось, ничего страшного нет, радиация она ведь не видна невооружённым глазом. Вот только дозиметры индивидуальные порой «зашкаливали». Их нам выдали в придачу к противогазам.
Грузили уран лопатами
Каждое утро наряды ехали на бронетранспортёрах на ЧАЭС. Наверху у БТР стояли металлические контейнеры два на два метра. В них и грузили радиоактивные отходы.
— Летом в бронетранспортёре жарко, так что хоть и положено было противогаз сразу надевать, мы этого не делали. Только при въезде на саму атомную электростанцию экипировались. Первый раз дико было: город пустой, мёртвый. Магазины закрыты, машины брошены. Только снуют солдаты в противогазах и респираторах, — вспоминает ликвидатор. — Заходим на четвёртый энергоблок. Территория его огромная, час-полтора надо объезжать. Искорёженная груда металла высотой с пятиэтажный дом, разбитые стёкла, уран кругом. Если не знаешь, примешь радиоактивный металл за обычные камни, землю. А они излучают смертоносные лучи. Так вот этот разбросанный уран мы и грузили лопатами в металлические ящики. Очень быстро, знали, что прохлаждаться смертельно опасно, больше рентгенов нахватаешь. Тридцать-сорок минут и бегом из аварийного энергоблока.
Смертоносные лучи
Радиоактивные отходы «хоронили» в ямах. Когда они заполнялись, сверху с вертолёта сбрасывали свинец. Он как бы бетонировал радиоактивные отходы, чтобы не излучали.
После работы в административном здании атомной электростанции военнослужащие мылись и переодевались в чистую одежду. Бронетранспортёр в это время тоже «купался»: его обрабатывали дегазирующим раствором.
В специальном журнале фиксировалась доза полученной радиации. Допустимая норма – 25 рентген. После 30 рентген в зону на работу не посылали.
Расим Абайдуллин получил 33 рентгена за пять выходов на четвёртый реактор ЧАЭС. Кто-то допустимую дозу превышал за три-семь выходов в зону. Были и такие ребята, которые «схватили» 40 рентген. Всех, кто облучился сверх меры, направляли в госпиталь. Расим две недели провёл в полевом, затем ещё две недели в Киевском окружном госпиталях, где получал необходимое лечение. Вернулся в палаточный лагерь, а через три дня вместе с частью был отправлен в Куйбышев. Теперь другая воинская часть и «запасники» ликвидировали последствия аварии на Чернобыльской атомной электростанции.
«Мирные рельсы»
Демобилизовался сержант весной 1987 года. До того служил нес-колько месяцев в Саратовском химическом училище. Вернулся в родные края, женился и переехал с супругой Раилей в Новоспасское. Был инженером по снабжению в Агроснабе. С августа 2009 года работает в администрации района.
В настоящее время возглавляет отдел Управление ЖКХ. Обязанности очень широкие. Если говорить в целом, то Расим Абайдуллин осуществляет контроль за работой систем жизнеобеспечения района: водоснабжения, теплоснабжения, водоотведения, чтобы они нормально функционировали. Для него характерны мобильность, ответственность, добросовестность, способность вникать в малейшие нюансы порученного дела.
Об аварии на Чернобыльской АЭС участник ликвидации её последствий спустя три десятилетия говорит так:
— Поначалу о том, что случилось, никакой информации не было. Только когда вернулся в свою воинскую часть, кое-что стал узнавать о последствиях происшедшего. Но мы были солдаты, нам дали приказ и его выполняли не обсуждая. Да и не думалось ни о чём плохом, молодость есть молодость. Только потом иногда мелькала мысль, а ведь мог тогда и погибнуть. Конечно, на здоровье Чернобыль сказался, но не смертельно, жить можно.
Сказав последнюю фразу, Расим Ряшитович улыбается. И посторонний вряд ли догадается, что этот человек ликвидировал последствия аварии на ЧАЭС. Той, что похоронила сотни чернобыльцев и отравила жизнь тысячам граждан.
Архив «СП»
Наша справка:
В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года произошла авария на Чернобыльской АЭС – крупнейшая за всю историю атомной энергетики, как по предполагаемому количеству погибших и пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу.
Виновником катастрофы стал четвёртый энергоблок. Его разрушение носило взрывной характер. Реактор был полностью разрушен, и в окружающую среду было выброшено большое количество радиоактивных веществ.
В течение первых трёх месяцев после аварии погиб 31 человек. Отдалённые последствия облучения, выявленные за последующие 15 лет, стали причиной гибели от 60 до 80 человек. 134 человека перенесли лучевую болезнь той или иной степени тяжести. Более 115 тыс. человек из 30-километровой зоны были эвакуированы. Были мобилизованы значительные ресурсы, более 600 тыс. человек участвовали в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.